9 сентября 1922 года в Москве, в доме, расположенном напротив Кремля, у меня родилась девочка. Ей дали имя Марионелла, в семье называли Гуленькою. Под перезвон Кремлевских курантов она просыпалась, под их звон засыпала. Она вырастала веселой, здоровой девочкой. Кудрявились белые волосы, завиваясь кольцами. Большие ясные глаза с длинными темными ресницами радостно знакомились с игрушками, а ручки в ямочках старались достать все, что не следовало. Стоило лишь на минуту выпустить ее из поля зрения — и сахарница, чашка, чайник, которые она достала на столе, летели на пол. «Бах!» — и Гуленька подпрыгивает от радости, вот-вот опрокинется вместе со своим высоким креслицем.
Очень рано у Гули проявились основные черты характера: она не плакала от боли, не капризничала, была заразительно весела, настойчива в преодолении трудностей, которые ей приходилось встречать. Всегда боролась сама с собой и побеждала. Ее раннее стремление к самостоятельности постоянно вызывало тревогу у тех, кто ее воспитывал.
Кажется, первыми ее словами после «мама», «папа» были: «Гуля», «сама!» Поэтому мы так зачастую ее и называли. Бывая на прогулках с няней, она не позволяла ей водить себя за ручку — вырвется и бежит на другую сторону улицы. И она совсем не испытывала чувства страха, а если он и закрадывался в ее душу — она его побеждала. Сама себя переубеждала: «Правда, темнота хорошая? Теплая, тихая!»
На прогулках Гуленька не пропускала ни одной собаки, чтоб ее не погладить. И ни одна собака ее ни разу не укусила: так нежно, так властно клала она ручку на головы животных.
Шумная, веселая, она наполняла все помещение звонким смехом, однако совсем затихала, когда слушала сказки. Все свои любимые книжки, как и многие дети, знала наизусть.
Любила Гуленька праздничные демонстрации. Подрастая, ходила с мопровской колонной и пела революционные песни на нескольких языках. Одно лето жила в интернациональном детском доме МОПРа*. Раннее знание французского языка пришлось кстати. Рассказы ее маленьких друзей — французов, негров, испанцев — про революционную борьбу их отцов и матерей оставили в ее сердце на всю жизнь неизгладимый след.
Я вела тогда общественную работу в МОПРе, и Гуля имела возможность встречаться с такими людьми, как Вайян-Кутюрье, Сен Катаяма.
Как-то на одном из краснопресненских предприятий мне поручили провести собрание. Гуля, которая была вместе со мной на собрании, попросила: «Дайте я им расскажу, как живут дети революционеров за границей». Ей предоставили слово. Слушая ее, многие плакали.
Очень рано у Гуленьки проявился драматический талант. Когда ей было пять лет, режиссер Преображенская уговорила меня позволить ей снять Гулю в фильме «Каштанка», а потом в картине «Бабы рязанские». Гуля исполняла свою роль, не обращая внимания на актеров, которые пришли посмотреть на маленькую девочку, с необычайной силой переживавшую весь эпизод. Ей сказали: «Гуленька, сейчас понесут Настю, она утопилась. Тебе ее жалко? Стой вот тут, смотри». И Гуля, прижав кулачки ко рту, склонилась в углу, по лицу ее текли слезы. Когда же сцену закончили, Гуля радостно кину¬лась к актрисе, игравшей Настю: «Я же знала, что ты жива, что мы лишь по-настоящему играли в утопление!»
Картина пошла по стране, за границу. Во всех рецензиях отмечали игру Гули. Портрет Гули украсил обложку журнала «Про наших детей», издававшийся в то время под редакцией Н. К. Крупской.
В 1932 году Гуля поехала со мной на Украину, которая стала ее второй родиной и которую она любила большой любовью. Наверное, это началось с песен. Потом она с увлечением читала Гоголя, его «Вечера на хуторе близ Диканьки». Очень нравился ей «Тарас Бульба». Все лучшие ее школьные годы протекли в Одессе, Киеве, Виннице, Донбассе.
И тут, на Украине, ей довелось сниматься в фильмах. В десять лет она сыграла главную роль Василинки в кинокартине «Дочь партизана». Фильм имел большой успех, шел на экранах всей страны. Героическая Василинка стала любимым образом советской детворы.
Гуленька получала письма из разных уголков страны. Ребята обещали ей быть такими же стойкими в борьбе с врагами, как Василинка. «Гуля, в картине кулаки убили твою мать, — писал ей один из комсомольцев. — У меня они убили отца и брата. Я сейчас тракторист и клянусь тебе всей своей жизнью, что врагам не будет пощады!»
Приходили письма от моряков-дальневосточников с образцами флоры и фауны Тихого океана, из Узбекистана (в письмо был вложен кусочек хлопка), из Вологды, Донбасса. Все звали Гулю к себе в гости. Гуленька даже растерялась, не зная, что делать.
Пионерам полюбилась тогда песня, которую исполняла Гуля в фильме «Дочь партизана». Там есть такие слова: «Жизнью своей защищать любимую Отчизну пойдем мы все, как один». В тяжелый для Родины час Гуленька выполнила свою детскую клятву...
В школьные годы Гуля много времени отдавала работе в Киевском зоопарке как юннатка. Окончив десятилетку, поступила в институт. Ее экзаменационная работа по литературе была зачитана на ученом совете института. И это не случайно. Русскую, украинскую п зарубежную литературу Гуля знала великолепно. Любила Пушкина, Гоголя, Шекспира, Чехова, Горького, Гюго, Коцюбинского, Шевченко.
Началась Великая Отечественная война. Гуля была тогда на втором курсе института. Ее муж учился в военной школе. В Уфе у Гули родился мальчик — Александр. Мы звали его Ежиком. Гуленька горячо любила своего сынишку, но чувство гражданского долга оказалось в ней сильнее материнской любви. Она пошла работать в госпиталь, получила звание санинструктора. Заведовала госпитальным клубом, организовывала для раненых спектакли, концерты, лекции, привлекая для этой цели ученых, артистов и писателей. А утром 1 мая 1942 года она вошла в комнату в военной форме, подстриженная, привычно спокойная, и сказала, что через полчаса уезжает на фронт.
После героической гибели Гули на фронте в «Комсомольской правде» в статье под названием «Высокий путь» говорилось: «Гуля совершила столько подвигов на фронте, что каждый из них мог бы обессмертить ее имя».
Гуленька была награждена орденом Боевого Красного Знамени. Генерал Бирюков писал мне: «Утешьтесь бессмертием Вашей дочки — ее имя будет жить в веках. Примите благодарность от всех бойцов, командиров и политработников нашей части, благодарность за воспитание такой бесстрашной героини и патриотки, какой была Гуля».
3. М. Королева-Козицкая
